На бурных волнах рыночной конкуренции: советские журналисты о Китае

«Я верю, что дорога, по которой я иду, – это светлый путь социализма». – Из интервью Грань Гуанмэй – генерального директора торговой компании из города Бэньси

В Отчетном докладе ЦК КПК на XIIі съезде Коммунистической партии Китая говорилось, что необходимо «способствовать выявлению в жестких условиях рыночной конкуренции новых талантливых предпринимателей, ведущих смелые поиски». В лексикон китайского языка вошло даже новое слово – циецзя – менеджер.

Таких людей за последнее время появилось немало. О многих писалось в китайской прессе. С некоторыми из них мне довелось встречаться и беседовать.

Ма Шэнли – преуспевающий менеджер бумажной фабрики в городе Шицзячжуан. На данном предприятии был проведен конкурс на замещение вакантной должности директора, победителем которого стал Ма. Будучи главой фабрики, он провел реконструкцию предприятия, изучил рынки сбыта, сократил административный аппарат, ввел в цехах систему личной ответственности.

Печать сообщает о его выдающихся организаторских способностях. За несколько лет некогда убыточная фабрика превратилась в процветающее современное предприятие, имеющее прибыль в миллионы юаней.

Руководимое Ма Шэнли предприятие вышло на мировой рынок, где предлагает широкий ассортимент изделий, включая носки, шляпы и даже нижнее белье из бумаги.

Ли Пэйпэй, в прошлом спортсменка, тоже стала менеджером небольшой вельветовой фабрики, расположенной в сельской местности, недалеко от Шанхая. И это предприятие, выпускающее вельветовые ткани, за несколько лет добилось больших успехов. Продукция фабрики, руководимой ею, не только успешно конкурирует с лучшими шанхайскими предприятиями, но и идет на экспорт, в частности в Советский Союз и Канаду.

Такие примеры не единичны. На страницах китайской печати, в программах телевидения, в художественной литературе на видное место начинают выдвигаться именно такие герои – герои эпохи реформы. Они образованны, энергичны и целеустремленны, свободны от пут прежних представлений о методах и формах хозяйственной деятельности.

Конкурсы на замещение должности директора предприятия начали проводиться в Китае недавно, но они получили поддержку рабочих и руководителей. Такие конкурсы прошли уже в Пекине, Ухане, Шэньяне, Уси. В результате лишь в прошлом году было заменено 448 директоров предприятий.

Предприятие работало успешно, и речь вовсе не шла о том, что директор не справлялся с работой. Городское правительство Пекина выдвинуло идею проводить конкурсы с целью дальнейшего совершенствования системы руководства промышленностью в городе. Для проведения эксперимента было выбрано вполне благополучное предприятие по производству стиральных машин, директором которого был Лян.

В конкурсе приняло участие несколько десятков человек, претендующих на должность директора, в том числе и такой «опасный» конкурент, как Ван Ян, 32-летний выпускник института «Цинхуа», уже имеющий значительный опыт административной работы.

Каждый из претендентов, выступая перед рабочими завода, излагал свою программу деятельности, рисовал перспективы развития предприятия, выдвигал смелые идеи. Некоторые предложения Ван Яна были даже встречены аплодисментами. Но рабочие все-таки отдали предпочтение старому директору. Его контракт на руководство предприятием продлен еще на четыре года.

Но и Ван Ян остался доволен. Его идеи получили поддержку, и он не теряет надежды в ближайшем будущем найти предприятие, где сможет их реализовать.

Это лишь одна из форм, которые применяются сегодня в совершенствовании управления предприятиями в Китае.

Но есть и другие формы ведения хозяйства по-новому, которые варьируются в зависимости от характера производства, размера предприятия, особенностей технологии и т. д. Так возникли в Китае паевые и акционерные формы, включая паи, контролируемые государством, паевое участие ведомств, районов, предприятий, а также паи отдельных лиц. Эксперименты в этой области продолжаются. Как было отмечено на XIII Всекитайском съезде Компартии Китая, «осуществляемые в настоящее время такие формы хозяйственной ответственности, как подряд, аренда и другие, являются полезными начинаниями в смысле отделения права собственности от права хозяйствования, которые надлежит непрерывно улучшать и совершенствовать».

Эксперимент по внедрению акционерной системы на предприятиях страны начался в Китае пять лет назад. Сегодня китайские экономисты подводят первые итоги этой новой для Китая формы экономической деятельности.

В начале января 1989 года агентство Синьхуа сообщило о том, что в Китае насчитывается б тысяч предприятий, которые обладают акционерным капиталом в размере 6 миллиардов юаней.

Различные формы акционерной системы в опытном порядке внедряются как на предприятиях всенародной и коллективной собственности, так и на индивидуальных предприятиях, а также на предприятиях, работающих на совместном, китайско-иностранном капитале.

Но, как показывает практика последних лет, значительная доля акций на этих предприятиях принадлежит сейчас или государству, или коллективу, что позволяет, как считают китайские экономисты, сохранить ведущее

место социалистической собственности. Не так давно я побывал на одном из таких акционерных предприятий, расположенном на севере Китая, в провинции Ляонин. Это известная не только в Китае, но и во многих странах Юго-Восточной Азии фирма «Цзинбэй» – «Золотой кубок», выпускающая микроавтобусы. 50 тысяч рабочих, многие из которых являются пайщиками данного предприятия, получают доходы и по труду и как пайщики.

Генеральный директор фирмы «Цзинбэй» Чжао Сию, кстати профессор экономики, сказал мне, что фирма уже продала акции на сумму 100 миллионов юаней.

– Я считаю, – сказал он, – что выпуск акций – лучший способ быстро получить деньги на развитие производства. Эти сто миллионов мы собрали в течение всего двух месяцев. Но дело не только в производственном капитале. Выпуск акций дает нам возможность связать воедино интересы личности, предприятия, страны. А что касается рабочих, то, как мне кажется, только теперь они по-настоящему почувствовали себя хозяевами завода.

Создается твердое убеждение, что акционерное дело в Китае из эксперимента превратилось в важную составную часть китайской экономики. Такого мнения придерживаются и китайские ученые-экономисты, которые ведут углубленное изучение проблем, связанных с развитием акционерного дела в Китае.

Работники Государственного комитета по преобразованию хозяйственной системы – правительственной организации страны, анализирующей ход китайской реформы, – назвали акционерную систему «высшей организационной формой предприятия в условиях товарной экономики». При этом в Китае взят курс на преимущественное развитие таких форм акционерной деятельности, при которых в акционерных делах сохраняется ведущая роль общественной собственности. Считают, что это наиболее перспективная форма развития акционерной экономики.

И еще об одном интересном, на мой взгляд, экономическом эксперименте хотелось бы упомянуть.

Город Шэньян – столица северной китайской провинции Ляонин, крупный промышленный, торговый, культурный центр Китайской Народной Республики.

В последнее время Шэньян стал известен не только в Китае, но и за рубежом как центр многих экономических экспериментов, которые проводятся в стране.

Наверное, слово «биржа» вызывает у части читателей вполне определенные ассоциации, рожденные документальными кадрами о работе биржи на Западе: вспыхивающие на табло курсы акций, снующие маклеры, бесконечные телефонные звонки.

Эта биржа, расположенная на уютной шэньянской улице с респектабельным названием «Правительственная», выглядит как-то по-домашнему. А между тем именно здесь осуществляется весь цикл финансовых операций, которые производятся на биржах: продажа и покупка ценных бумаг, операции с облигациями и акциями, выполнение поручений держателей акций и облигаций.

Первая в Китае Биржа ценных бумаг создана всего четыре года назад, но уже сегодня в ее активе операции с 53 миллионами юаней.

Товарищ Мэн Тье – президент Инвестиционной компании, которая ведает делами биржи, – считает, что главная цель его организации – привлечь значительные суммы денег, скопившиеся у населения, к делу модернизации Китая.

– Операции с акциями и другими ценными бумагами, – говорит он, – пользуются большим спросом у населения. Во-первых, мы даем под наши операции высокий процент. Часть выплат производим не наличными, а выдаем призы и выигрыши в виде дефицитных сегодня в Китае товаров. Таким образом, нам удалось привлечь к биржевым операциям не только людей пожилых, которые были знакомы с биржей по старым временам, но и молодежь, для которых само это понятие долгое время считалось средоточием всех зол буржуазного мира.

Что ж, меняются времена, меняется подход к некоторым понятиям, рушатся стереотипы.

Предложили приобрести акции и нам, журналистам, посетившим эту биржу. Однако на призыв мы не откликнулись, разделив позицию тех работников партийного и государственного аппарата КНР, которым партийная дисциплина рекомендует пока воздерживаться от покупки акций.

Сегодня шэньянская биржа не единственная в Китае. В Пекине, Харбине, Шанхае, Ухане и многих других городах страны уже работает более 80 бирж.

Стоимость акций и ценных бумаг, реализуемых на них, превысила, по сообщению газеты «Жэньминь жибао», 90 миллиардов юаней.

Предприятий, работающих на акционерном капитале, с каждым днем становится больше. Причем если раньше это были сравнительно небольшие предприятия, выпускающие акции, которые приобретались главным образом рабочими завода или фабрики, то теперь к этому подключились и предприятия, работающие в смешанном и государственном секторах экономики.

Одним словом, эксперимент, начавшийся на тихой шэньянской улице, получил широкое распространение и стал сегодня важным элементом общекитайского финансового рынка.

Как и всякое повое дело, опыт с Биржей ценных бумаг неоднозначен. Китайская печать пишет о трудностях и не решенных еще вопросах. Это касается как выпуска, так и приобретения акций, механизма действия биржи; поднимаются и вопросы морального порядка: насколько совместима эта форма экономической деятельности с принципами социальной справедливости.

Китайские специалисты – теоретики финансового дела ставят и вопросы о связи рынков ценных бумаг с Народным банком Китая, считают, что должна быть четкая координация и соответствие товарной массы и массы ценных бумаг.

Ну а что касается рядовых держателей акций, то новое дело пришлось им явно по душе и по карману.

Пока я беседовал с президентом Мэн Тье, наша беседа длилась не более часа, на шэньянской бирже было продано ценных бумаг по курсу текущего дня на 20 тысяч юаней.

Антикварная лавка в Пекине

Китайская печать подчеркивает, «какая бы система хозяйствования ни практиковалась, всегда необходимо определять права, обязанности и интересы государства и предприятия, собственника предприятия и того, кто на нем хозяйствует, юридическими средствами в договорной форме». Сложившаяся практика и принятое на ее основе законодательство побуждают «отбирать на основе конкуренции полноценных хозяйственных руководителей, осуществлять систему ответственности директоров (управляющих), формировать новые отношения между хозяйственными руководителями и производителями».

В Китае, да и не только в Китае, но и за рубежом, хорошо известно имя женщины, генерального директора торговой компании из города Бэньси провинции Ляонин – Гуань Гуанмэй.

Член Коммунистической партии Китая, одна из энтузиастов проходящей в Китае реформы, Гуань Гуанмэй изложила опыт своей хозяйственной деятельности в книге «Моя система рыночного управления».

Ее имя часто встречается в китайской печати, и почти всегда вокруг него много споров и дискуссий. «Феномен Гуань Гуанмэй», «Капиталист без капитала», «Предприниматель социалистического типа», «Бакалейщица, продающая сенсации» – вот далеко не полный перечень названий статей, посвященных этой женщине. Она имеет звание «Отличник труда», однако не раз подвергалась критике. Награждена высоким орденом «Первое Мая», делегат XIII Всекитайского съезда КПК. Поэтому, когда я узнал, что Гуань Гуанмэй примет участие в пресс-конференции для китайских и иностранных журналистов с делегатами XIII Всекитайского съезда КПК, я, отложив все дела, поспешил в Хэйлунцзянский зал Дома народных собраний.

На эту пресс-конференцию прибыли многие мои коллеги, приехавшие в Пекин освещать работу XIII Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая. На этой пресс-конференции журналистский корпус – почти 400 человек – был представлен полностью. Все ждали сенсации.

Но когда вместе с другими делегатами XIII съезда в зал вошла молодая, элегантная женщина, которая манерой держаться, модной прической скорее напоминала киноактрису, чем бизнесмена, среди корреспондентов возникла даже некоторая растерянность. Неужели это и есть «железная Гуань Гуанмэй», вокруг имени которой уже несколько лет бушуют страсти? «Ужель та самая Гуань» – управляющая, которая очень быстро освободилась от двух десятков чиновников, десятилетиями занимавших теплые местечки в городской торговле и которых никакие силы не могли вытряхнуть из удобных кресел? И это она – руководительница торгового бизнеса в городе Бэньси, магазины которой приносят государству прибыль в несколько миллионов юаней, в то время как совсем недавно они были убыточны?!

Она имеет твердые убеждения, но в то же время говорит вполне доброжелательно. Логика в суждениях, знание дела охладили пыл жаждущих сенсации западных корреспондентов.

– Правда ли, что на ваших предприятиях осуществляется эксплуатация рабочих?

– Неправда. На моих, как вы выразились, предприятиях сохраняется социалистический характер производственных отношений; положение рабочих и служащих как хозяев предприятий не меняется.

– Ну а как понять разговоры о ваших непомерно высоких доходах?

– Почему разговоры? Это правда! Я несу, если хотите, «непомерное» бремя ответственности за работу арендованных мною предприятий, и то, что я получаю, – это доходы от взятых подрядов.

– Плата за страх?

– Плата за риск! Ведь я иду по непроторенному пути! Я считаю, что разговоры о моих якобы чрезмерно высоких доходах вызываются тем, что некоторые еще не привыкли, что с уравниловкой в Китае покончено и доходы сейчас распределяются по труду. Во всяком случае, мы к этому стремимся. Почему-то некоторые люди мирятся с бедностью, но не могут примириться с большими доходами. Где же здесь логика? Ведь все сразу не могут получать много денег, но повышение уровня жизни некоторых положит начало всеобщему богатству. Реформа не может ждать, пока у всех появится понимание этой истины.

Я твердо верю, что дорога, по которой я иду, – это светлый путь социализма. В Китае все надежды связаны с реформой. Поэтому, какие бы опасности и трудности ни подстерегали меня, я с этого пути не сверну.

Можно, конечно, спорить с Гуань, но отказать ей в убежденности и последовательности позиции трудно.

Родилась Гуань Гуанмэй в крестьянской семье в уезде Фэнчен провинции Ляонин. Здесь же училась в школе, затем пошла работать в магазин продавщицей бакалейных товаров.

Но было, вероятно, что-то в ее характере, что заставило впоследствии заговорить о «феномене Гуань Гуанмэй». Сама она объясняет секрет своего успеха очень просто:

– У меня есть смелость, воля и стремление к победе. По-моему, каждый, кто стремится к намеченной цели, обязательно ее достигнет. Я убедилась в этом на примере собственной жизни. К тому же я человек своего времени, эпохи реформы в Китае. А реформа дала шанс таким людям, как я.

Карьера Гуань началась с так называемого «пожарного магазина» на окраине города Бэньси, хотя магазин торговал бакалейными товарами и никакого отношения к пожарной охране не имел. Просто жители близлежащих переулков называли его так, потому что рядом была расположена пожарная часть, а может быть, еще и потому, что магазин регулярно «прогорал», так как торговля велась из рук вон плохо: в залах грязно, продавцы грубы и невнимательны, непривлекательного вида товары залеживались на прилавках. К тому же «пожарный магазин» имел печальную славу, ибо здесь мастерски обвешивали и обсчитывали покупателей.

В 1984 году в городе решили провести эксперимент, объявив конкурс на замещение должности директора одного из магазинов и введение там подрядной системы. Выбор пал на «пожарный магазин», потому что терять ему было нечего.

Условия эксперимента были жесткими. Уже через год магазин должен был получить прибыль 20 тысяч юаней и ежегодно увеличивать ее на такую же сумму.

Из торговых руководителей, желающих рисковать, не нашлось никого. Тогда городские власти собрали всех работников магазина и обратились к ним.

Каково же было удивление, когда рядовая продавщица Гуань Гуанмэй заявила о своем намерении возглавить магазин.

– А если не справишься? – растерянно спросил начальник городского управления торговли.

– Спросите с меня по всем требованиям контракта. Возмещу все убытки, – ответила Гуань озадаченному управляющему.

Контракт был заключен, и Гуань стала директором.

Сама она так объяснила мотивы своего решения:

– Работая десять лет в торговле, я поняла, что старая система управления торговлей, словно путы, связывала работу торговых предприятий. Рабочие и служащие были не заинтересованы в результатах своего труда. Им было все равно, как работать. Еще большим тормозом был громоздкий управленческий аппарат. Бесконечные инструкции, взятые с потолка «планы» не помогали, а мешали делу.

Гуань Гуанмэй взялась за дело со всей присущей ей энергией. Воля, целеустремленность, твердый характер впоследствии помогли ей добиться успеха. Она внедрила систему ответственности продавцов, изменила структуру торговли, избавилась от жуликов и просто нерадивых работников. За год магазин дал прибыль, какую планировали получить лишь через два года.

Но это не удовлетворило Гуань. Коренных изменений в работе все еще не произошло, и она это прекрасно понимала. Стиль работы оставался прежним. Как и раньше, городское управление торговли присылало к ней на работу кадры, которые по разным причинам оказывались не у дел. Так появился в магазине новый заместитель секретаря парткома и еще шесть работников, ставших ненужными в других организациях города.

В магазине, где трудятся сто с лишним человек, оказалось 27 «руководящих» кадровых работников – чуть ли не пятая часть штата. «Ротозеев и мешающих много, а работать некому» – так охарактеризовала ситуацию Гуань Гуанмэй.

И тогда она решила сделать очередной шаг – взять магазин на свою полную ответственность, в аренду.

Гуань честно призналась, что толкнул ее на этот поступок страх. Дело в том, что в данной ситуации все ее новации исчерпали себя, под угрозой оказался план прибыли в текущем году. А это означало, что ей придется лично возмещать убытки – сумму весьма значительную. К тому же на карту был поставлен ее авторитет.

Аренда – это новая форма работы. Принятое Государственным советом КНР решение «О некоторых вопросах реформы городской системы торговли» было только что опубликовано. Оно давало ей право на аренду. Секретарь горкома поддержал ее.

Отдав в залог все свое домашнее имущество (таковы были условия аренды), Гуань Гуанмэй получила право полной хозяйственной самостоятельности. Теперь она могла принимать самостоятельные решения, пересматривать штатное расписание, принимать и перемещать кадры по собственному усмотрению и т. п.

С кадров она и начала. Число кадровых работников, пришедших к ней на работу, сократила с 27 до 7 человек.

Затрещали телефоны, заспешили гонцы с записками от вышестоящих лиц: оставить на работе одного, не трогать другого, внимательно отнестись к третьему. Гуань Гуанмэй вспомнила предупреждения старого директора: «Взаимоотношения людей в нашем торговом деле, как в паутине: попав в нее однажды, останешься связанным навсегда и никогда не вырвешься».

Гуань Гуанмэй решила эту паутину порвать. Не испугалась она и анонимных писем с угрозами, которые последовали за звонками и записками.

Но вот в кабинет решительно вошли двое сокращенных заместителей, проработавших в магазине около 20 лет, и сердце ее дрогнуло. Но то, что она услышала, удивило и обрадовало ее.

– Ты делаешь важное дело, Гуань, – сказал Сун Шичжи. – Нам нравится твоя смелость, и мы готовы поддержать тебя. Мы хотим работать с тобой, пусть и не на руководящих постах. Я, например, мог бы быть истопником. А мой коллега не против потрудиться в транспортной бригаде, ведь когда-то он сидел за баранкой грузовика, так что опыт имеется.

У Гуань Гуаимэй отлегло от сердца. Это был ее первый успех, успех не коммерческий, к чему она уже стала привыкать, а политический. Люди поверили в ее дело.

Впоследствии Гуань с улыбкой будет вспоминать о том, что прежний заместитель – Сун, совместив должность истопника с обязанностью заваривать чай для сотрудников, достиг в этом такого совершенства, что коллектив единогласно решил повысить ему зарплату в 2 раза. Это Гуань сделала с удовольствием.

– Наконец-то я стал приносить людям реальную пользу, – совершенно искренне прокомментировал это событие бывший начальник.

Она сама выбрала себе помощников, осуществила организационную перестановку кадров, увеличила число торговых точек, расширила штат столовой, где, кстати, стали работать те, кто был уволен из торгового предприятия.

Гуань Гуаимэй придает большое значение созданию морального климата в коллективе. Она это называет «капиталовложения в налаживание взаимоотношений».

На общем собрании рабочих и служащих она обнародовала программу «добрых дел» из 10 пунктов: построить детский сад для детей сотрудников, организовать библиотеку, отремонтировать баню, осуществить культурную программу, ежемесячно предоставлять каждой работнице два дополнительных выходных дня, лично навещать находящихся в больнице сотрудников, делать подарки тем, кто имеет одного ребенка (в соответствии с демографической политикой государства лица, имеющие не более одного ребенка, поощряются), отмечать коллективно день рождения работников, которым исполнилось 45 и более лет, и т. д.

И нужно сказать, что эта программа неуклонно проводится ею в жизнь. У Гуань есть записная книжка, где отмечены адреса всех ее подчиненных, она часто бывает в их семьях, в курсе всех семейных дел.

Образцовая семья из Сианя

Гуань верит в свой коллектив. Все важные решения, касающиеся производства и быта, стали приниматься коллективно. И еще одно новшество. При всех торговых точках созданы «комитеты представителей масс», которые раз в месяц обмениваются мнениями по поводу работы. 135 общественных контролеров проверяют работу магазинов.

Но в вопросах принципиальных она остается жестким единоличным руководителем. Она может уволить лодыря с работы, отобрать водительские права у подвыпившего шофера, не церемониться с теми, кто замечен в нечистоплотности.

В случаях обмана или неправильного расчета с покупателем виновные подвергаются штрафу в десятикратном размере прямо на месте.

Изменился и сам характер взаимоотношений продавец – покупатель. В «магазинах Гуань Гуанмэй» вас вежливо обслужат независимо от того, что вы покупаете и на какую сумму, «хоть один грамм, хоть на один фэнь», все равно вы желанный гость – таков принцип.

Существуют «ножницы» цен на товары, которые устанавливает сам магазин. Более высокое качество – цены выше, изменилось качество – оперативно меняется цена. Некоторые товары дороже, чем в других государственных магазинах, некоторые дешевле. Все это разложено на прилавках, и любой может сравнить и убедиться.

И неудивительно, что с тех пор, как магазины перешли на эту систему, резко сократился поток жалоб.

По мере того как рос авторитет Гуань и процветала торговля, ее противники, в том числе и бывшие работники магазина, не ослабляли усилий, чтобы очернить Гуань Гуанмэй.

Это был трудный период. Казалось, противники реформы в городе объединились для того, чтобы скомпрометировать не только ее лично, по и дело, которое она затеяла.

«Фальшивым маяком» назвали Гуань на одном из заседаний в городе. Поползли слухи, что успех ее дела объясняется приписками и фальшивой отчетностью. Намекали, что у нее-де есть высокие покровители, что мэр города якобы ее дядя, а секретарь горкома – муж ее старшей сестры и что ей просто повезло.

И тогда Гуань Гуанмэй решилась на еще одно дело. Нет, не для того, чтобы заставить клеветников замолчать и еще раз продемонстрировать свои бойцовские качества, а для того, чтобы раскрыть возможности реформы, в которую она и руководимые ею люди поверили всем сердцем.

Гуань берет в аренду еще один магазин, причем самый отсталый в городе. Но так как не хватало оборотных средств, она создает акционерное общество. Соблюдая принцип добровольности вступления в это арендно-акционерное общество, Гуань гарантирует работникам свободу выхода из пего, сохранность пая и т. п. «Вступление рабочих и служащих магазина в пай сделало их производителями с правом собственности на средства производства» – так выразилась сама Гуань Гуанмэй. Уже после первых месяцев работы была получена большая прибыль, и впервые за многие годы рабочие и служащие магазина получили не только полную зарплату, но и премию.

И когда на очередном городском аукционе Гуань взяла в аренду еще 5 магазинов, это уже мало кого удивило. В Бэньси привыкали к экспериментам этой энергичной женщины.

Из восьми арендуемых магазинов Гуань Гуанмэй создала новый для Китая тип торгового предприятия, где применяются такие формы хозяйствования, как подряд, аренда и акции.

В рамках своего объединения Гуань продолжает смело экспериментировать. Она, к примеру, внедрила коэффициент заработной платы, зависящий от реализации товаров на сумму 100 юаней. Благодаря этому в конце рабочего дня каждый работник знает, сколько он заработал сегодня. Это еще более подняло активность.

И теперь уже продавцы спешат на работу и в воскресные дни, не торопятся закрыть магазин раньше времени – ведь это прямой убыток для них лично. Ну, а если вовремя не подвезут товар, то виновного ждут большие неприятности. Во многих торговых точках отказались даже от перерыва на обед и продлевают работу магазинов в часы «пик». Выгодно всем – и продавцам, и покупателям.

Опыт Гуань Гуанмэй стали перенимать и другие. Руководители городской торговли забеспокоились. «Если так пойдет дело, то скоро некем будет руководить» – так «якобы» сказал начальник городского управления торговли. Пришлось сокращать число управленческого аппарата. И снова как бы ненароком пошли разговоры, что то, что делает Гуань Гуанмэй, – это «извращение социалистических принципов хозяйствования», «буржуазный либерализм», что ей нужно «отрубить хвосты капитализма» и что все это плохо кончится.

Однако Ляонинский провинциальный комитет КПК решил распространить ее опыт по всей провинции.

Еще 19 предприятий были взяты в аренду последователями Гуань Гуанмэй. В Бэньси объявили конкурс на замещение сразу 40 руководящих должностей в системе торговли и обслуживания.

У Гуань появилось немало сторонников и помощников. Настоящей городской сенсацией стал поступок Ли Мина, одного из руководителей города. Этот молодой и перспективный руководитель, закончивший два учебных заведения, отказался от предлагаемой ему высокой должности в городском правительстве и пошел в помощники к Гуань Гуанмэй. «Пошел, – как он объяснил, – не для того, чтобы заняться торговлей, а для того, чтобы искать новые пути в осуществлении реформы в стране, новые пути социализма с китайской спецификой».

На пресс-конференции Гуань Гуанмэй продолжала отвечать на вопросы журналистов. Западных корреспондентов интересуют конкретные цифры ее доходов.

– За последние два года доходы составили сорок четыре тысячи юаней. Половину этой суммы я раздала своим помощникам в виде премий, пятнадцать тысяч внесла в «фонд риска», на случай всяких непредвиденных обстоятельств, семь тысяч оставила себе на личные нужды, – отвечает Гуань.

Согласно арендному договору ее доход в 20 раз выше дохода других рабочих и служащих, но она твердо убеждена, что ее политический авторитет не связан с материальным благополучием. Тут играет роль тот вклад, который она вносит в дело реформы.

Гаснут осветительные приборы, выключаются магнитофоны, пресс-конференция, длившаяся довольно долго, закончилась. Гуань Гуанмэй устала: не такое уж это привычное для нее дело – отвечать на град вопросов дотошных зарубежных корреспондентов.

Но я все же решаюсь задать ей неофициальный вопрос в неофициальной обстановке, за чашкой чая, в комнате для прессы. Спасибо коллегам – корреспондентам ТАСС, которые помогли «похитить» Гуань Гуанмэй.

– Как складывалась ваша личная жизнь в этом водовороте событий, экспериментов, непрекращающейся борьбы мнений?

Лицо ее светлеет, и кажется, мысленно она переносится в небольшой домик на окраине города Бэньси, где ее ждут самые близкие люди и помощники – муж и сын.

С будущим мужем, техником-металлургом, она познакомилась, когда тот забежал в магазин купить мяса. Гуань глаз не могла отвести от высокого статного парня, так и держала его покупку в руках. Ехидный заведующий мясной секцией не преминул заметить ей при этом: «Этот красавец не по тебе, Гуань. Держу пари, что, если ты выйдешь за него замуж, я прошагаю весь город Бэньси из конца в конец задом наперед».

Свадьба состоялась через год. Ну а что касается заведующего секцией, то он был освобожден от выполнения проигранного пари, так как на торжестве произнес одухотворенную речь о женской эмансипации.

– Как видите, – смеясь говорит Гуань Гуанмэй, – все планы сбываются, если только очень захотеть.

У нее уже имеются новые задумки. Она хочет создать «торговый трест китайского типа».

Я не сомневаюсь, что и это ей удастся. Ведь ей всегда «везет».

У Гуань Гуанмэй есть последователи. «Повезло» и руководителю кооператива по выращиванию домашней птицы в окрестностях Шанхая Ли Жунгэню. Он рассказал мне, что возглавляемое им предприятие самое рентабельное в стране. Ему сорок два года, он крестьянин. В своем индивидуальном хозяйстве Ли выращивал цыплят и снабжал ими шанхайские рестораны. Накопив денег, Ли Жунгэнь создал, по сути дела, фабрику по выращиванию бройлеров, где трудится 90 рабочих и служащих. Кстати, чистая прибыль 15 тысяч юаней на каждого работника в год превышает прибыль даже крестьян-десятитысячников (так называют крестьян-единоличников, имеющих доход 10 тысяч юаней в год) – эталон зажиточности в китайской деревне.

Но, наверное, все рекорды успехов от личного предпринимательства в Китае побил Лу Гуанцю, 44-летний крестьянин, проживающий под городом Ханьчжоу. Торговать с таким задором, как Гуань Гуанмэй, он не умел, сельское хозяйство тоже знал не очень хорошо. Но вот смекалки у него не отнять. Лу с детства любил возиться с техникой, и решил он вместе с шестью крестьянами из своего села открыть… завод по производству карданов. За несколько лет небольшая кустарная мастерская превратилась в солидное предприятие районного масштаба, на котором сейчас работает 1200 рабочих. Его продукция идет и на экспорт. А бывший крестьянин Лу Гуанцю возглавляет этот завод. Теперь он «циецзя» – менеджер. За пять лет Лу Гуанцю получил около полумиллиона юаней дохода. Он построил новый дом для своей семьи, купил на 12 тысяч облигаций государственных займов – выгодно и надежно, купил акции – тоже выгодно, хотя, может быть, и менее надежно. В дальнейшем надеется вложить деньги в развитие производства.

Кроме того, на свои личные деньги он построил школу в деревне, где в светлых и просторных классах обучаются дети и внуки его односельчан, тех самых, с которыми начинал свое дело. Кстати, и Ли Жунгэнь, занимающийся выращиванием бройлеров, расходует также часть своих денег на строительство в родной деревне и помощь односельчанам в подъеме их хозяйств.

Лу Гуанцзю и Ли Жунгэнь, как и Гуань Гуанмэй, были делегатами XIII съезда Коммунистической партии Китая.

Реформа в Китае, как мы убедились, внесла свои коррективы и в формы распределения материальных благ. Оплата по труду, оставаясь основной и главной формой распределения, как считают китайские экономисты, не исключает и других форм вознаграждения: это и проценты, получаемые по облигациям, выпускаемым государством и отдельными предприятиями, и распределение прибыли по паям на акционерных предприятиях, и доходы хозяйственных руководителей предприятий, куда входит частичное возмещение «за риск». Есть в Китае и «нетрудовые доходы». Это прибыль тех частных предпринимателей, которые имеют право нанимать рабочую силу, использовать наемный труд.

Не нарушаются ли в этом случае принципы социальной справедливости? Где, например, та грань социального равенства, которая позволяет одной части нации стать зажиточнее раньше других? Каким барометром измерить бурю в душе крестьянина, соседа преуспевающего Ли Жуигэия? Хотя он и получил от Ли новую школу для своих детей, но вряд ли от этого стал ближе к своему преуспевающему соседу. Ведь он видит, что растет не только благосостояние Ли, но и его престиж. Вот сын на деньги семьи Ли Жунгэня едет учиться в Токио, а дети его соседа вынуждены остаться в деревне и сделать еще одну попытку стать зажиточными. Но удастся ли?

Вопросы не простые, и на них постоянно обращается внимание китайской прессы, руководителей страны.

В Отчетном докладе ЦК КПК XIII съезду партии, который является ориентиром при проведении реформы в Китае, сказано следующее: «Наша политика распределения должна быть такой, чтобы она помогала предприятиям за счет умелого хозяйствования и отдельным лицам за счет честного труда становиться зажиточными раньше других, разумно увеличивая разницу в доходах. В то же время она призвана предотвращать резкий контраст между бедностью и богатством, обеспечивать твердую ориентацию на всеобщую зажиточность и осуществление социальной справедливости…»

Опасность поляризации бедности и богатства замечена в Китае, и там считают, что ее можно предотвратить в рамках социалистического общества. В частности, в отношении чрезмерно высоких личных доходов решено принимать эффективные меры урегулирования (путем введения подоходного налога). К примеру, вырабатывается законодательство, регулирующее количество нанятой рабочей силы на частных предприятиях, и т. п., ну а за получение «баснословных барышей» незаконным путем, как об этом было сказано на XIII съезде КПК, «следует карать со всей строгостью закона».

Насколько эффективно будет проводиться в жизнь эта политика, покажет конечно же время, практика. Ведь эксперименты рождают все новые проблемы, в том числе и в сфере распределения. В частности, в Китае в начале реформы столкнулись с еще одним явлением: непрерывное повышение роста потребления над ростом производства. Это создало определенные трудности для государства. Поэтому партией взят курс на трудолюбие и бережливость в строительстве страны, чтобы предотвратить чрезмерный рост потребления, и чтобы увеличение доходов населения происходило параллельно с ростом национального дохода и производительности труда.

А тревожные симптомы нарушения этого принципа есть. Так, в 1986 году общая сумма заработной платы рабочих и служащих всей страны возросла на 20 процентов по сравнению с предыдущим годом. За вычетом факторов цен реальный рост составил 12,2 процента, что превысило рост национального дохода (7,4 процента) и рост производительности труда (4 процента).

Очевидно, что если такая тенденция не будет поставлена под контроль, то она сможет негативно повлиять на развитие производства и развитие страны по пути реформы,

Из книги В.С. Куликова «Китайцы о себе» (глава 6)